– Лариса Алексеевна, расскажите, пожалуйста, что для вас значит ваша дача?
– Прежде всего это для меня место отдыха. Здесь я стараюсь больше отдыхать, подолгу бываю на свежем воздухе. Раньше рядом со мной жил весь киношный народ – Алла Ларионова, композитор Микаэл Таривердиев. Мы каждый вечер захаживали друг к другу в гости. Весело было всегда, готовили что-то вкусненькое. Сейчас их уже нет в живых, поэтому по гостям не хожу. На даче люблю полежать, почитать. Когда нужно восстановить силы, дача становится настоящим подспорьем. Благо расположена моя дача в чудесном районе – это место историческое и энергетически мощное. Художник Левитан жил здесь поблизости, в деревне Бабкино. У него часто бывал в гостях Антон Павлович Чехов. Мне говорили старожилы, поля здесь раньше были церковными землями. Так что здесь и вправду благодать.
– Вы одна тут живёте?
– У нас дача общая с сыном, мы тут живём летом. Поэтому я не чувствую себя одинокой. Слава богу, что у меня есть хоть один ребёнок, хоть одного родила. Я совершенно неодинокая женщина, у меня трое внуков, у меня сын, они в 15 минутах рядом со мной живут, сын заезжает за мной, и мы едем все вместе на дачу.
– Кто занимался обустройством загородного дома?
– В основном я. Мне повезло, что мебель здесь сделана по индивидуальным размерам. У меня был бригадир Сергей, который выстругал комоды, столы, лавки, кровати. Ничего не пришлось покупать, замерять, чтобы вошло по размеру. Моя дачная гордость – жираф. Это самый настоящий эксклюзив. Такой только у меня. Мне его тоже сделали мои строители. Нашли в лесу поваленную сосну, вырезали туловище, обстругали, разукрасили. Голова жирафа над забором торчит. Я всегда говорю ему «Здравствуй!», когда приезжаю. И сразу появляется улыбка на лице.
– Что сажаете на даче?
– Я в этом плане совершенно нетерпеливая. Есть люди, которые часами стоят вниз головой, сажают, пропалывают, выращивают. А мне нужно, чтобы всё и сразу: посадил растение – и оно сразу расцвело. Вот тогда бы я была рада. Но так не бывает. Так что грядок у меня нет. Посадила пару кустов чёрной смородины, и то только потому, что узнала секрет «Кончаловки». Настаиваю водку на чёрной смородине по рецепту писательницы Натальи Петровны Кончаловской. Очень вкусный напиток получается.
– Кто ведёт хозяйство, когда живёте на даче с семьёй сына?
– Для меня не проблема приготовить. А вот уборку на даче делаю аврально. Потом думаю: как хорошо, когда чисто. Длится это счастье недолго. Прихожу домой, нет бы поставить туфли в шкаф – я их брошу! Ничего не могу с собой поделать, мама меня к порядку не приучила в своё время, хотя сама была очень аккуратной.
– На стенах вашего загородного дома – кадры из фильмов с Ларисой Лужиной. Поэтому не могу не спросить вас о легендах, с которыми вы снимались. В 1966 г. на съёмках фильма про альпинистов «Вертикаль» Станислава Говорухина вы познакомились с Владимиром Высоцким. Каким вам запомнился Высоцкий?
– С Володей Высоцким мы дружили. Он был другом моего первого мужа – оператора Алексея Чардынина… Высоцкий всегда был душой компании. Мы слушали его песни – они тогда были у него приблатнённые. Потом, где-то с 1963 г., он начал писать более серьёзные произведения. Когда Высоцкий приходил к нам домой, не мог просто взять гитару и побренчать, спеть вполголоса. Каждый раз это была полная отдача. Если Володя пел, никто не мог позволить себе даже вилкой стукнуть о тарелку… Начитанный, умный, погружённый в свою профессию. Я видела много спектаклей Высоцкого на Таганке. Володя был талантлив безумно. Его Хлопуша в спектакле «Пугачёв» поразил меня. Как он кидался на эти цепи, рвал себе кожу, у него кровь текла... Он существовал на сцене как в последний раз, играл просто на разрыв аорты. Про него порой что угодно говорят, но если бы Высоцкий был таким наркоманом и алкоголиком, он никогда бы не смог написать столько прекрасных песен, сыграть столько ролей... Володя мог по два-три года вообще не брать в рот ни грамма. Но ведь люди вокруг очень «доброжелательные», провоцируют: «Значит, ты меня не уважаешь». Если Володя выпивал хотя бы одну рюмочку, организм требовал ещё и ещё. Это болезнь...
– Как вам с ним работалось в «Вертикали»?
– Знаете, я тогда не задумывалась: «Ах, Высоцкий, легенда». Вся съёмочная группа «Вертикали» – молодёжь, все влюблены в горы. Мы жили на большой высоте. «Весь мир на ладони, ты счастлив и нём...» Высоцкий постоянно нам пел. Мы никогда не видели, как Володя пишет стихи, но через какое-то время он уже представлял нам готовую песню.
– Говорят, Высоцкий был в вас влюблён, даже посвятил песню «Она была в Париже».
– Песню «Куда мне до неё, она была в Париже» Владимир Высоцкий действительно посвятил мне. Мы с ним много общались на картине «Вертикаль» – съёмки шли 5 месяцев в горах... Володя то уезжал, то приезжал. Когда Высоцкий в очередной раз прилетел на съёмки «Вертикали», сказал: «Я тебе это написал». И спел: «Она была в Париже». Тогда ещё за границу особо никто не ездил, а я уже побывала в Каннах, Осло, Тегеране, Дублине… Володя в песне описал всё, что я рассказывала ему об этих поездках. На самом деле Высоцкий пытался ухаживать и за мной, и за Ритой Кошелевой. Но я не откликнулась на его чувства: у меня тогда был муж. Я к Володе всегда относилась только как к другу… Высоцкий был очень добрый, отзывчивый, ценил друзей. Именно таким он остался в моей памяти.
