Народная артистка РСФСР Анастасия Вертинская прекрасно известна публике по фильмам «Алые паруса», «Человек-амфибия», «Гамлет», «Война и мир», «Случай с Полыниным», «Тень», «Безымянная звезда», «Овод», «Мастер и Маргарита» и многим другим.
Актриса рассказала о семейном гнезде – даче, купленной ещё её отцом, шансонье Александром Вертинским, вернувшимся из эмиграции. Дача у Вертинских – на станции Отдых, расположенной на границе города Жуковского и посёлка Кратово Раменского района Московской области.
С заботой об усах
– Анастасия Александровна, как у вас появилась дача?
– Папа купил дачу за 2 года до своего ухода, до своей смерти. Он был страшно горд, что у него в России свой кусок земли. Последние его письма все ужасно смешные, потому что он очень беспокоился о быте, который не налаживал вместе с мамой, потому что без конца был на гастролях. Но тем не менее его письма, когда он спрашивал, дала ли клубника усы, – вы понимаете? Это чувство к России выражается через интерес к усам клубники, чувство, что у него есть семья, что там есть какой-то уют, что у него есть дом, Отечество, что он вернулся к своим корням. Это был колоссальный дар Господа Бога – разрешение советских властей вернуться.
– Где была эта дача, которой так гордился Александр Николаевич?
– Она есть и сейчас, там живёт моя сестра Маша. На станции Отдых. По современным понятиям, это не дача, просто какой-то летний дом. Вот и всё. Там зимой жить невозможно, потому что нет условий. Но летом там прекрасно.
– Любила ли эту дачу ваша мама, художница и актриса Лидия Вертинская?
– Обожала.
– Кто-то ещё интересовался усами клубники с тех пор, как ушёл Вертинский?
– Нет, с тех пор нет.
– То есть там больше ничего не росло с тех пор?
– Нет, съедобное там растёт, что-то есть такое, слива плодоносит, кусты какие-то плодоносят с тех пор. Но Марианна этим не занимается. Она очень любит цветы. Маша посадила много сирени. У неё такой сиреневый сад в начале лета появляется. Потом у неё есть розы. С тех времён, когда папа купил дачу, очень изменился этот участок, потому что там появилось много-много цветов.
Отрицание Голливуда
– Я прочитала, что в своё время немецкая легенда кино Марлен Дитрих предложила Александру Вертинскому играть в кино в Голливуде…
– Вы знаете, Голливуд – это всё-таки такая своего рода машина, которая делает звёзд. Просто этот формат, современным языком говоря, очень нерусский. Поэтому Александр Николаевич сразу понял, что это не его место пребывания. Может быть, там и сделали бы из него какую-то тоже звезду. Но он не был, во-первых, обделён успехом. Первая была в 1920-е годы, когда он пел в костюме Пьеро. Потом он получил вторую славу, конечно, в Европе среди эмиграции. Потом в Советском Союзе он получил колоссальную славу – свою третью славу. Всё это были три совершенно разных этапа его жизни, абсолютно отличающихся друг от друга. По-настоящему он стал в кино сниматься только в Советском Союзе, его стали приглашать, он репетировал, очень ответственно относился ко всем ролям. Когда отец получил Сталинскую премию за мосфильмовскую ленту «Заговор обречённых», он был очень горд.
– Но ведь там Александр Вертинский играл агента Ватикана кардинала Бирнча, отрицательного героя…
– Сталин впервые дал премию за отрицательную роль. Никогда и никому не давали за отрицательные роли наград! И у меня есть своя теория по этому поводу. Сталин же был невыездным, по нашим понятиям, и Вертинский был своего рода для него турагентством, понимаете? В его песнях – какой-то бананово-лимонный Сингапур, какие-то женщины садятся в какие-то испано-сюизы. И весь этот мир волшебный – это как в тур съездить, понимаете? Да. Сталин же его не тронул.
Бонны и стервы
– Конечно, всегда очень интересно заглянуть «за кулисы», узнать, как жил легендарный Вертинский, каким он был дома, что его окружало...
– У нас с сестрой Машей были бонны – няни. Однажды, сидя за столом и глядя на нас с сестрой очень внимательно, папа сказал жене (картавит): «Лилечка, дорогая, тебе не кажется, что мы воспитываем наших двух стерв не как советских гражданок?» Вот тут-то нас с Машей и отправили в пионерский лагерь. Нам дали дорогущие немецкие чемоданы с платьицами, шарфами, воротничками для построения на линейках. Когда мы возвратились домой, при нас был только один чужой дешёвый чемодан на двоих с линялой майкой внутри. Александр Николаевич встречал дочерей в пиджаке и в бабочке, мама тоже надела нарядное платье, туфли на каблуках. А мы, обматерив родителей, побежали на кухню и стали всё хватать руками прямо со сковороды. Папа ушёл в кабинет. Из-за закрытых дверей доносились мамины всхлипывания и шёпот... Нас опять отдали воспитывать боннам. Только было уже поздно. (Смеётся.)
– Анастасия Александровна, вас уже так давно не видно в кино… Неужели вам правда не предлагают ролей?
– Сначала мне предлагали роли мамы киллера, а потом догадались, что не надо больше предлагать. Ну, «мама киллера» – это собирательный образ из всего, что мне предлагалось, но уровень был именно такой.
Так что нет у меня никаких предложений в кино, слава богу. Я живу совсем другой жизнью. Я ведь довольно-таки рано начала быть актрисой, в 15 лет сыграла в «Алых парусах». И мне кажется, я уже сделала всё, что могла.
А сейчас мне интересна семья, мне интересно всё то, чего раньше я не замечала… И ты совершенно по-другому живёшь в возрасте. Ты видишь природу, которую раньше не видела…
